«Москва! Сердце России! Я вспомнил твои
золотые луковицы, кривые переулки,
черные картузы и белые передники, сидя
в вагоне поезда, бегущего на Зурбаган.
Я русский. Я вспомнил тебя, Москва, и
тотчас забыл, так как пейзаж, наблюдавшийся
мной из окна вагона, был экзотичен до
последнего камня; пейзаж этот следовало
именно изучать, подобно таинственным
письменам Востока», – так начинается
рассказ Александра Грина «Охота на
Марбруна». Еще одно яркое подтверждение
того, как переплетены в творческой
палитре писателя вымышленное и реальное,
как связаны экзотические места Гринландии
с конкретными географическими понятиями…
Грин – петербургско-крымский писатель.
Его жизнь в зрелом возрасте, главным
образом, проходила в этих географических
реалиях. Что касается Москвы, то с этим
городом связаны только непродолжительные
поездки по личным и издательским делам.
Исключение – 1918 год. В это время Грин
часто мигрирует, живя попеременно то в
Петрограде, то в Москве. Объяснить это
можно трудностями переломного периода,
когда одно за другим прекращали работу
издательства, закрывались газеты, и
печататься было негде. А Москва с марта
1918 года стала столицей России, и там
начала понемногу оживляться
литературно-издательская деятельность.
Из документов известно, что весной 1918
года в Москве Грин участвовал в вечере
о роли женщины в обществе. Его страстное
выступление о важном значении женщины
в жизни мужчины, о ее терпении, любви и
сострадании, о радости, приносимой ее
улыбкой, буквально спасло вечер.
В это же время Грин вместе с Николаем
Вержбицким сотрудничал в московской
«Газете для всех», а летом – в газете
«Честное слово», которая была организована
в Москве Петром Подашевским, но
просуществовала только два месяца –
июль и август.
Как раз к этому периоду относится
интересный документ, обнародованный
Институтом русской литературы (Пушкинский
дом) в 2003 году и доселе неизвестный
гриноведам. Речь идет о прошении А. Грина
в Комиссию для пособия литераторам,
оригинал которого хранится в фондах
Пушкинского дома. Даты на нем нет, но по
сопоставлению событий нижеприведенный
документ можно отнести к августу 1918
года:
«Литератора А. С. Грина
(А. С. Гриневского).
Заявление.
Печать
разорена; исчезла; работать положительно
негде. Кроме того, что голодаю в буквальном
смысле этого слова, – но и не вижу ничего
хорошего в будущем, если я останусь жить
в Петро
Граде.
Надо изменить жизнь; уехать. Мне хочется
сначала побыть несколько дней в Москве,
где попытаюсь пристроиться к кинематографии,
а затем, если это не удастся, – пробраться
на Украину, в Киев. Там собрались
литературные силы; есть газеты, журналы,
издательства. Усердно прошу Постоянную
Комомиссию
помочь мне уехать. Пожалуйста, дайте
денег; помогите. Уже год, как я не обращался
к Вам с такими просьбами. Нет более сил
терпеть. Денег нужно вот сколько:
Билет
до Москвы – 24 р. 60 к.
Здесь,
2-е суток жизни – 20 р.
Долг
квартирной хозяйке – 34 р.
Для
Москвы, по приезде, хотя бы – 10 р.
(трамвай, попить чаю, папиросы...)
всего
88 р. 60 к.
Дайте,
пожалуйста, эту, такую ничтожную и в то
же время такую спасительную, необходимую
сумму. Горячо прошу Вас! Помогите,
пожалуйста; простите, но не остается
иного исхода.
С
уважением А.С.Грин (А.С.Гриневский).
Васильевский остров, 3-я линия, д. 34,
кв. 3».
Пометка на прошении свидетельствует,
что писателю было выдано 100 рублей,
благодаря чему он смог поехать в Москву.
А вот дальнейшие планы относительно
поездки в Киев не осуществились.
Грин возвращается в Петербург. В начале
октября он присутствует на вечере в
доме беллетриста Николая Шебуева, где
знаменитый художник Исаак Бродский
делает его карандашный портрет. На эту
же осень приходится недолгий семейный
союз с Марией Долидзе.
А дальше – одиночество, безденежье и
все трудности эпохи: Гражданская война,
где Грин, участвуя в обороне Петрограда,
заболевает сыпным тифом, попадает в
больницу, а после выздоровления поселяется
в петроградском Доме искусств.
Обеспеченный, с помощью М.Горького,
академическим пайком, писатель получает
возможность жить и творить. Именно тогда
будут созданы бессмертные «Алые паруса»
с трогательным посвящением жене Нине
Николаевне Грин. Их судьбоносная встреча
произошла в том же 1918 году, а через три
года она стала спутницей писателя на
всю дальнейшую жизнь.
Впереди будет Крым, замечательные книги,
трудности бытия и радость творчества
– тернистый путь большого
художника, которому суждено перешагнуть
века.
Людмила Варламова
научный сотрудник Феодосийского музея Александра Грина
(Газета «Литературный Крым» №9-10 (396-397)
май 2012 г.)
|